Брестская крепость. Дополнительные материалы к сюжету

 

В киоске музея я купил замечательную книгу А. Суворова "Брестская крепость. Война и мир". Это результат 15-летнего упорного труда. Уникальные фотографии, четкие и наглядные схемы очагов сопротивления, созданные по документальным свидетельствам. Именно эта книга легла в основу сценария этого фильма. Ниже представлен конспект этого труда.

 

Рекомендуемые сайты

http://www.brest-fortress.by/

http://brestcity.com/fortress_brest.htm

http://www.fire-of-war.ru/Brest-fortress/citadelnames_families.htm

 

Конспект книги «Брестская крепость. Война и мир» А. Суворова

 

Знаменитый мирный договор с Германией не породил прочного мира. Это хорошо ощущалось в пограничном Бресте. Недоверие двух правителей было взаимным. Политика их в отношении друг друга строилась в зыбкой атмосфере неприязни и похвал, расчета и коварства. Возможность открытого столкновения не исключалась – учитывалась изначально. Советское военное планирование также велось с учетом вероятной войны. На западных границах СССР были развернуты огромные силы. Однако момент решительной схватки отсчитывался по разным часам. Разбежка была очень велика и явилась причиной одной из величайших трагедий во всей истории. В этом исключительная вина И. В. Сталина.

 

Примечание автора сюжета

 

Чтобы понять сложность ситуации, в которой находился Верховный главнокомандующий, надо знать и причины его сомнений:

В конце июня начинать войну с Россией было уже поздно, надо было в мае, сразу после того, как просохнут дороги от весенней распутицы. Большинство военных стратегов сходятся во мнении, что 22 июня был крайний срок начала военных действий.

Немцы не готовились к затяжной войне, не было признаков подготовки к боям в зимнее время, что немыслимо с точки зрения стратегического планирования войны с Россией с ее просторами и морозами. Яркий пример последствий такого просчета – война 1812 года. Гитлер же планировал все закончить до зимы. Это потом немцы будут мерзнуть в зимнюю стужу в летнем обмундировании, смазка на орудиях, пулеметах, танках и прочем вооружении замерзать, а техника отказывать. Зимой 1941 года Гитлер объявит по всей стране сбор теплых вещей. Но в июне об этом немцы не думали, не знали и наши. 

Был подписан Пакт о ненападении, связавший СССР по рукам и ногам.

Есть сведения о личном письме Гитлера Сталину от 14 мая 1941 года.

          http://www.rg.ru/2008/06/20/stalin-gitler.html

 

Город, стоящий на самой границе, был уязвим не только для авиации, но даже для артиллерии. Вопреки всякой оборонительной логике, на небольшой территории кучно располагалось множество воинских подразделений.

 

Цитадель (максимальная плотность людей и техники):

Бывший арсенал – 333-й стрелковый полк (П-образное здание).

Белый дворец – 75-й разведбат.

Оборонительная казарма – 84-й, 455-й и 44-й стрелковые полки, 31-й автобат, 37-й батальон связи, 132-й отдельный батальон конвойных войск НКВД (там, где сейчас музей, – 33-й стрелковый полк).

Инженерный корпус – штаб разведбата и бронерота.

Двухэтажное здание против арсенала – погранзастава.

Костел – клуб.

 

Кобринское укрепление:

Казармы 125-го стрелкового полка (западнее Западного форта).

Западный форт – 2-й батальон 125-го стрелкового полка.

Восточный форт – 393-й зенитный дивизион, транспортная рота 333-го стрелкового полка, учебная батарея 98-го отдельного противотанкового артдивизиона.

Казематы наружного восточного вала – отдельный противотанковый артдивизион (ОПТАД).

Жилые дома (две улицы) – семьи командиров.

 

Волынское укрепление:

Госпиталь, медсанбат, санэпидемлаборатория, школа младших командиров и дома медперсонала.

 

Тереспольское укрепление:

Казарма 17-го погранотряда.

Окружная школа шоферов, транспортная рота.

 

Брестская крепость была чрезвычайно насыщена воинскими подразделениями ввиду большого фонда казарм. Это было миной замедленного действия. Несмотря на угрожающие донесения разведки, никаких мер по приведению войск в состояние повышенной боевой готовности не принималось. Значительная часть подразделений, расквартированных в Брестской крепости, была отправлена в летние лагеря на учения и стрельбы. Пулеметные роты стрелковых полков выдвинулись на полигон за деревню Волынка (юго-восточнее Бреста). 22 июня там должны были состояться тактические занятия. Из крепости частично уехали зенитчики на учебные сборы под Минском.

Самое главное – в другом. «Большая дружба» с Германией сбивала с толку военачальников и рядовых бойцов. Бдительность заключалась в том, чтобы «не поддаваться на провокации». По Бресту свободно расхаживали гитлеровские офицеры, приезжавшие «по делам», воздушное пространство ежедневно нарушали германские самолеты, от пограничников поступали все более частые сообщения о скрытом передвижении войск по ту сторону Буга. Никакого отклика это не имело.

Общее планирование нападения началось еще в феврале 1941 года и в дальнейшем уточнялось с немецкой педантичностью вплоть до действий отдельных подразделений. Весной 1941 года в штабе 4-й армии было окончательно определено, что брать крепость будет 45-я пехотная дивизия, а взаимодействовать с ней – 31-я и 34-я пехотные дивизии. С конца апреля началось тщательное изучение местности в районе будущих атак. Разведка приносила массу сведений: начиная от расположения и степени готовности огневых точек Брестского укрепрайона и заканчивая графиком появления пограничных патрулей, состоянием почвы и скоростью течения Буга. В мае 1941 года 45-я пехотная дивизия перебрасывается из Франции и приступает к тренировкам на фортах Варшавской крепости. Солдаты обучались преодолению заполненных водой рвов, использованию лодок, быстрой высадке. Два месяца интенсивных занятий позволили отшлифовать план нападения до деталей.

 

14 июня 1941 года сообщение ТАСС: «…по данным СССР, Германия также соблюдает условия Советско-германского пакта о ненападении… Слухи о намерении Германии порвать Пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы».

 

21 июня в 22 часа на срочном построении немецким солдатам зачитывается воззвание фюрера. Тайн больше нет. Они здесь не для того, чтобы с разрешения Сталина по коридору пройти на далекий юг и, вторгнувшись в Персию, захватить нефтеносные районы, и не для оккупации «арендованной у Советов» Украины. Солдатам рейха предстоит воевать с СССР. Штурмовые отряды гитлеровцев занимают исходные позиции. В 3 часа 10 минут по Берлинскому времени южнее Бреста спецгруппой 3-й танковой дивизии уже захвачен Коденьский мост. В других местах у Буга уже приготовились саперы.

Наши части были абсолютно не готовы отражать масштабную атаку.

 

22 июня

Самая короткая ночь. В крепости 8–8,5 тысяч человек, в том числе члены семей командиров. Конкретный план атаки предусматривал ошеломляющий артналет. Три дивизиона крупнокалиберных мортир калибра 201 мм. Полки реактивных минометов «Небервельфер» (9 батарей), минометов калибров 150, 280 и 320 мм стояли за южными околицами Тересполя, артустановки системы «Карл» (600 мм) – фугасные и бетонобойные снаряды весом свыше 2 т. Два самоходных оружия «Тор» и «Один».

Штурм поручался 135-му и 130-му полкам 45-й пехотной дивизии.

В 3 часа 10 минут на наблюдательном пункте северо-западнее Бреста прибыл командующий 2-й танковой группой Гудериан. «Тщательное наблюдение за русскими убедило меня, что они ничего не подозревают о наших намерениях».

 

ШТУРМ. Артобстрел

В 4 часа небо раскололось на куски. Залпы орудий и минометов слились в один неистовый рев. Много позже вспоминая эти мгновения, те, кто находился в крепости, повторяли слово «гроза». До конца не проснувшимся людям казалось, что разразилась сильнейшая гроза. Но звон вылетавших стекол, огонь, дым и крики раненых убеждали – это не гроза. Это ад. От ударов сжатого воздуха рвало барабанные перепонки, и из ушей текла кровь, разлетался грунт, оставляя черные ямы. Ударная волна мины более 100 кг ломала и корежила все в радиусе 50 м. Зажигательная мина калибра 320 мм, начиненная смесью бензина и нефти, сжигала все на площади с небольшое футбольное поле. В эпицентре выгорал кислород, и тот, кто чудом спасся от огня, погибал от удушья. Через считаные минуты почти все деревянные постройки Тереспольского укрепления горели.

Реактивный фугас пробил крышу хирургического корпуса. Десятки людей были погребены под стенами. Один из снарядов 150-мм гаубицы попал в здание 95-го медсанбата. Пылало терапевтическое отделение госпиталя. Военные, находившиеся в домах начсостава, спешно одевались, их жены хватали плачущих детей и спешили к Восточным воротам, в направлении внешних валов, где еще не рвались снаряды.

Самый мощный удар обрушился на Цитадель. Она превращалась в неземной пейзаж с лунными кратерами. Один двухтонный заряд угодил в дальний угол здания пограничников (9-й погранзаставы), мгновенно превратив его в руины. От удара зашаталась вся П-образная казарма 333-го стрелкового полка (бывший арсенал). Столбы дыма взметнулись на высоту примерно 30 этажей.

 

Атака

В 4 часа 23 минуты советский берег атаковали отряды 45-й пехотной дивизии.

Первая группа двигалась с северо-запада (батальон и рота саперов).

Задачи: захват железнодорожного моста через Буг, параллельная высадка на Кобринском укреплении и овладение им. Далее захват города, вокзала, подавление сопротивления в районе Северного городка.

Вторая группа (батальон и саперная рота) наносила удар в центре.

Задачи: захват Западного острова и Цитадели. Выход к мосту у Трехарочных ворот, соединение с первой группой и движение к городу.

Третья группа (два батальона).

Задача первого батальона – не втягиваясь в Брест, овладеть мостами через Мухавец; задача второго – штурм Волынского укрепления. Потом оба этих батальона должны были полностью блокировать крепость с юга и юго-востока.

 

Западный остров

Итак, после артобстрела крепость представлялась почти убитой. Пограничная будка (у железнодорожного моста через Буг) была вмиг изрешечена огнем. Правее моста дот огрызался огнем. Но он был в упор расстрелян. Над западным обводным каналом немцы поставили дымовую завесу. Основной отряд высадился левее Варшавского проезда – напротив главной дороги, пересекающей весь Западный остров и ведущей к Тереспольским воротам. Доты справа и слева молчали. В них никого не оказалось. 11-я рота 135-го пехотного полка двинулась вперед. Раздались первые выстрелы красноармейцев со стороны вала, стреляли из школы шоферов. Через 20 минут немцы появились уже у казармы транспортной роты.

В 150 м от них, в зарослях у Тереспольского моста, собралось много людей (бойцы, раненые, женщины с детьми). Тереспольский мост горел и простреливался густыми очередями с севера вдоль русла Буга. В этот момент появился старший лейтенант Федор Мельников. Спустя пару минут бойцы с оружием были организованы в боевую группу (около 20 человек). Когда появились гитлеровцы, их встретили уже не растерянные одиночки, а советские пограничники. Контратака Мельникова стала первой рукопашной схваткой во всей Великой Отечественной войне. Бойцы сбросили немцев с дороги, немцы залегли у полуразрушенной столовой. Вскоре в сторону пограничников ударил пулемет, но к этому времени Мельников отвел своих бойцов.

У казармы шоферских курсов немцы расстреливали выбегавших бойцов, когда по ним застрочил РПД. Тут же с фланга появлялось около 30 наших бойцов транспортной роты со старшим лейтенантом Акимом Черным. Немцы были перебиты. Среди курсантов шоферских курсов был командир – Жданов. Он сумел усмирить панику, и под его руководством оказались 50–60 человек, которые заняли секторную оборону. Таким образом, на Западном острове, где на момент начала войны находились 350 пограничников, через час остались лишь отдельные группы, способные воевать. Но силы были не равны. К 5 часам утра дорога была в руках немцев, и 3-й штурмовой батальон 135-го полка был готов к рывку на Цитадель.

 

Северный остров

1-й батальон 135-го пехотного полка в 4 часа 20 минут на десятках лодок высадился на северную оконечность Кобринского укрепления. Сопротивляться там было некому: расположение 131-го артполка было расстреляно немцами прямой наводкой, а немецкие пулеметчики одновременно иссекли зону поражения на высоте 1 м от земли. При артобстреле в дальних казармах командиры сумели собрать остатки личного состава и чудом вывести 9 орудий в город – в место сбора по тревоге. Без потерь немецкая пехота прошла мимо казарм 125-го полка и вышла к правому рукаву Мухавца. В прицелах был виден мост у Трехарочных ворот.

 

Южный остров

На него также высаживается с лодок десант. Остров окутан дымом пожаров. Медперсонал пытается эвакуировать выживших пациентов и раненых в казематы внешнего вала. Немцы быстро проскочили Южные ворота и устремились к госпитальным зданиям. Там началась зачистка. Начальник госпиталя военврач Бабкин был смертельно ранен при попытке организовать оборону. Его заместитель Богатеев принялся уничтожать документы, а когда выскочил на лестницу, корпус уже горел, он был тут же застрелен немцами. Любые помещения, откуда могла исходить угроза, немцы тут же забрасывали гранатами. В казематах, подвалах и руинах домов немцы после атаки видели только раненых и немощных.

 

Цитадель

Примерно в 5 часов штурмовой отряд с Западного острова одним рывком пересек Тереспольский мост. Солдаты разделились на три группы. Одна группа быстро установила в здании костела пулеметы. От здания столовой уже простреливался вид на Трехарочные ворота, куда бежали еще выжившие наши люди. Немцы их расстреливали, как в тире. С другой стороны мост простреливали пулеметы 1-го батальона 135-го пехотного полка. Путь из Цитадели был отрезан.

Вторая группа передового отряда проследовала мимо разбитого артустановкой системы «Карл» здания 9-й погранзаставы, бросая гранаты в окна первого этажа казармы 333-го стрелкового полка. Эта дорога поворачивала вправо и выводила к Трехарочным воротам. Немцы замыкали полукольцо.

Третья группа численностью около двух взводов, простреливая закопченные окна, двигалась вправо к Холмским воротам, вдоль стен оборонительной казармы. Немцы были уверены, что им остается лишь блокировать и зачистить эту большую дымную сковороду.

В этот момент из дверей казармы выскакивали бойцы 84-го стрелкового полка и бросались на штурмовиков. Потом из казармы на врага побежали еще десятки красноармейцев. Немецкий отряд распался. Рукопашный бой велся штыками, в этом наши бойцы превосходили немцев. Из руин казармы 9-й погранзаставы по немцам открыли пулеметный огонь. Через четверть часа с немецкой штурмовой группой было покончено. Эту контратаку организовал замполитрука Самвел Матевосян.

Немцы не подозревали, что оставшиеся в живых советские солдаты пришли в себя, взяли оружие, а у их командиров было достаточно воли и решимости повести бойцов в бой.

На Северном острове по немцам, проходившим через Северо-западные ворота, открыли огонь из казарм и штаба 125-го стрелкового полка.

В казармы, несмотря на немецкий обстрел, прибыл командир 125-го стрелкового полка майор Дулькейт. Он собрал роты, назначил командиров и организовал выход наших бойцов из крепости. Основная часть подразделений вышла через Северные ворота. Вторая часть сумела прорваться через Северо-западные.

Примерно в течение трех часов после начала обстрела через Северные ворота пробивались группы бойцов. Но к 7 часам утра вражеские солдаты залегли за водным рвом и контролировали дорогу в город.

По немцам на Северном острове била и противотанковая пушка (вероятно, из учебной роты 98-го ОПТАД), пока ее расчет не уничтожила передовая группа немецкого подкрепления. Но наши солдаты, стрелявшие с Восточного форта, заставили немцев отступить к Трехарочным воротам. Их командира убивает наша пуля, отход немцев становится беспорядочным. Немцев прижали к рукаву Мухавца. Через час командование 45-й пехотной дивизии вводит подкрепление – три роты на Кобринское укрепление. Огонь наших бойцов рассек немцев на мелкие группы, а их командира убивает.

Центральный батальон тает под градом советских пуль. Им приходится вступать в схватки с невесть откуда взявшимися красноармейцами. Обратно к Тереспольским воротам вернулись немногие.

В то же время в направлении от Восточных ворот на немцев на полном ходу шел танк Т-38, ведя огонь из пулемета ДТ. Тут же поднял в атаку бойцов лейтенант Мамчик. Часть немцев отступила на север, другая в Трехарочные ворота. Группа Мамчика на несколько часов отбила у немцев Трехарочный мост.

В это же время на Западном острове наши пограничники расстреляли группу, в которой был командир дивизиона 99-го артполка. Скорее всего, это заслуга группы бойцов под командованием Мельникова, которые находились в этой части острова.

Вместе с Матевосяном обороной в Цитадели стал руководить полковой комиссар Фомин.

По Трехарочному мосту по приказу Фомина Матевосян на броневике БА-10 предпринял попытку пробиться из крепости, чтобы установить связь с войсками снаружи крепости. Северные и Восточные ворота оказались забиты горящими автомашинами. Фомин понимает, что это уже не провокация, а война.

Костел и столовая начсостава – «матрешка». На одном этаже наши, на другом – немцы. В подвале раненые гитлеровцы держат под прицелом раненых красноармейцев.

Трехарочный мост простреливается и немцами и нашими.

В клубе (костеле) удалось ликвидировать пулеметные точки немцев.

Немцы предпринимают попытки эвакуации запертых там немецких солдат.

Атака с помощью четырех самоходок не принесла успеха. Две машины, исчерпав боезапас в перестрелке с нашими 45-ками, повернули обратно. Одну удалось подбить нашим бойцам со стороны вала у Восточного форта. Четвертая машина, отсеченная огнем от поддержки своей пехоты, не смогла преодолеть воронки и повернула назад – к Трехарочному мосту.

Эта неудавшаяся атака похоронила планы немцев разделаться с крепостью еще 22 июня.

В руинах здания 9-й погранзаставы оборону возглавил начальник погранзаставы лейтенант Андрей Кижеватов. Откопали засыпанные кирпичами и обломками карабины и винтовки, ящики с патронами, пулемет «максим».

В здание 333-го стрелкового полка было несколько прямых попаданий крупнокалиберных снарядов, которые насквозь пробили толстые перекрытия. Оставшиеся в живых (в том числе женщины и дети) укрылись в нижних подвалах. Теперь эти руины превращались в оплот обороны. Первые команды были отданы начальником штаба полка лейтенантом А. Саниным. Он сформировал из 30–40 красноармейцев группы, которые прикрыли все амбразуры и входы. В эти подвалы пробирались другие выжившие бойцы, и скоро группа выросла до 100 с лишним человек. Вместе с Саниным действовал лейтенант Потапов.

Слева от Трехарочных ворот в кольцевой казарме в расположении 455-го стрелкового полка командование взял на себя лейтенант А. Виноградов. Там же действовали лейтенанты А. Махнач, Иванов, Егоров, Попов. Под их началом оказались около 300 бойцов.

Хотя Цитадель оставалась центром хаоса, становилось очевидным, что взять ее сходу вряд ли возможно.

Капитан Зубачев во время обстрела сумел пробиться в Цитадель, остался в казарме у Трехарочных ворот, обстреливая немцев и не давая им создать выгодные позиции на другом берегу реки.

На Западном острове продолжались стычки с бойцами 17-го погранотряда.

На Волынском укреплении курсанты 84-го стрелкового полка и пограничники 9-й погранзаставы укрепились на валах у Южных ворот. Ими был серьезно ранен еще один немецкий офицер – командир 98-го артполка.

Северный остров – сплошное поле боя.

В 19 часов немецкие подразделения стали оттягиваться назад, оставляя позиции в крепости и формируя новый контур блокады. Враг освобождал цели для артналета.

Вечером в парке 333-го стрелкового полка нашлась исправная 76-мм пушка. Ее выкатили и начали стрелять по зданию столовой, в котором закрепились немцы, обстреливавшие Трехарочные ворота. В это же время поднялись в атаку воины 455-го стрелкового полка. Остатки штурмовой группы были уничтожены.

Огонь перенесли на купол костела – там засели гитлеровцы.

Вечером 22 июня у стен казармы 333-го стрелкового полка прошло короткое совещание тех, кто руководил обороной. Стали перегруппировывать силы, закрывать возможные бреши в обороне, распределять секторы обстрелов.

С наступлением сумерек согласно приказу немцы стали скрытно покидать оборонительную казарму.

На Кобринском укреплении группа бойцов заняла оставленные немцами окопы на вершине вала у пекарни. На немецкой карте – пункт 145. У них был станковый пулемет, и они могли простреливать все – от развилки Мухавца до Трехарочных ворот и даже до Белого дворца.

В эту ночь таяли последние шансы одним ударом прорвать кольцо и выйти из крепости.

Никто не думал вынести из Восточного сектора как можно больше боеприпасов и запасти как можно больше воды…

К началу второго дня обороны в капкане крепости оставалось от 3,5 до 4 тысяч бойцов. Из находившихся в крепости воинских подразделений было выведено до половины.

В 6 часам утра 23 июня грянула немецкая артиллерия.

Взрывы в центре крепости и на Кобринском укреплении учащались с каждой минутой. Этот налет, обозначенный врагом как беспокоящий, по мощности и точности намного превосходил первый во многом из-за корректировки огня немцами, засевшими в костеле. Ближе к обеду с интервалом в 5–10 минут стали падать снаряды особой мощности – калибра 833 мм («Тор» и «Один»). Прямое попадание в полубашню возле Тереспольских ворот. Тяжелые боеприпасы побеждали толстые стены. Раненым никто помочь не мог, они мучились и умирали на глазах у своих же товарищей. Мощный снаряд обрушил перекрытия Белого дворца. Десятки людей погибли. Едва стихла канонада, цепи гитлеровцев появились на валах Северного и Южного островов. По Цитадели еще била артиллерия. Редко, но предельно точно, подавляя огневые позиции защитников крепости.

 

Кобринское укрепление

Дома комначсостава превратились в череду немецких и советских огневых точек. Дом № 5. Раненый комбат Шабловский вышел со своей семьей, неся 8-месячную дочку на здоровой руке. Их пристроили к другим пленным и повели к Северо-западным воротам. На мостике он поцеловал дочку, передал ее жене и с криком «За мной!» бросился с моста. Автоматные очереди хлестнули вслед. Он выбрал смерть, а не плен.

Продвижение врага по Северному острову остановилось перед Восточным фортом. Судя по трупам немцев, там простиралась мертвая зона. Стреляли с вала у пекарни, с гребня у Восточных ворот также вели огонь наши бойцы. Таким образом, с большой натяжкой взятой можно было считать только северо-западную часть Кобринского укрепления.

 

Южный остров

Примерно к полудню сопротивление было подавлено. Большая часть курсантов 84-го стрелкового полка и пограничников погибли в перестрелках или от артогня, кто-то сумел прорвать кольцо и уйти за пределы крепости.

 

Западный остров

В течение 22 июня Западный остров оставался местом ожесточенных стычек. 23 июня с самого утра от дота на северной оконечности острова били очереди вдоль реки. Этот огонь парализовал переправу по наведенному немцами понтонному мосту. Немецкие саперы, переброшенные на остров, при прочесывании местности наткнулись на несколько опорных пунктов, где оборонялись воины 17-го погранотряда. Один из них – на юго-западе острова. Там был Аким Черный. Его группа участвовала в ряде схваток, перемещаясь по территории острова. Утром 23 июня она удерживала позиции возле гаражных боксов. После двухчасового боя немцы отступили. Минометы взять эти гаражи не могли – они были прикрыты с запада валом.

В Цитадели продолжали рваться снаряды. Крепость горела. У людей от разрывов текла кровь из ушей и носа.

Появился новый коварный враг – жажда. Хуже всего ее переносили дети и раненые. Но вода нужна была для пулеметов: без водяного охлаждения перекручивались раскаленные стволы максимов. В рукавах Мухавца плавали многочисленные трупы, вода была перемешана с кровью и грязью и перебаламучена взрывами. Немцы поняли ситуацию, и все откосы берегов к воде простреливались ими в упор из пулеметов.

В распоряжении роты пропаганды 45-й пехотной дивизии было два автомобиля с громкоговорителями. Один стоял на Южном острове, другой – на Северном. Немцы склоняли защитников к сдаче. Но сдавались лишь единицы.

В 18 часов начался новый артобстрел, такой же точный и мощный. Новые разрушения, новые раненые и убитые под завалами.

Из немецких репродукторов наши люди услышали, что срок сдачи в плен – до 21 часа 30 минут.

В подвалах и казематах кроме бойцов находились женщины и дети. Страшнее всего было безмолвие в редкие минуты затишья. Ветер доносил лишь мычание коров и лай собак из далекого польского Тересполя. Значит, война укатилась далеко на восток. Они в капкане. Надежды, что придет подмога, придет Красная армия и в контрударе освободит оставшихся в живых, таяли с каждым часом.

Наступило время принятия непростых решений.

Из укрытий начали выходить женщины, дети, раненые. Иногда они отправлялись приказом командиров.

К назначенному времени немцы взяли в плен около 1800 человек. Среди них были не только слабые и раненые. Было много приписников из западных районов Белоруссии. Многие из них не испытывали симпатий к советской власти.

В течение всего дня советские воины предпринимали многократные попытки пробиться за внешние валы. Наиболее значительной была попытка прорыва под руководством В. Бытко. Они перебрались на Кобринское укрепление и почти дошли до Западного форта, но под плотным огнем были вынуждены отступить назад.

Немцы окружили крепость плотным кольцом и расстреливали всех, пытавшихся вырваться. В этих прорывах были потеряны сведения о многих командирах, например, неизвестны обстоятельства гибели А. М. Кижеватова.

Далеко за полночь в каземате инженерного корпуса (инженерное управление) вновь собрались около десятка человек – Фомин, Зубачев, Виноградов и другие. Начал свою работу штаб обороны крепости. В тяжелейших условиях защитники пытались организоваться и продолжить борьбу. На совещании штаба капитаном Зубачевым был написан легендарный приказ № 1.

«Приказ № 1 от 24 июня 1941 года: Создавшаяся обстановка требует создания единого руководства и организованного боевого действия для дальнейшей борьбы с противником. Руководство… решило объединить оставшиеся силы воинских частей в сводную группу».

Защитники были готовы драться и умирать, но у них еще была надежда прорваться к своим. Прорыв назначен на 24 июня.

Все попытки вырваться из крепости были утоплены в крови.

В 1950 году в руинах северо-восточной части казармы, там, где сейчас музей, были найдены останки 34 бойцов и командиров, шефское знамя и лист приказа в полевой сумке.

24 июня в 7 часов из-за Буга донесся первый залп. Цитадель и Северный остров превратились в адскую наковальню. Артобстрел закончился только после полудня. Начинался очередной штурм.

От Тереспольских ворот группы из 1-го батальона 133-го пехотного полка проникли в Цитадель и стали продвигаться к клубу-костелу. Они добрались до своих и под прикрытием пулеметов начали их эвакуацию.

Затем они дошли до инженерного корпуса и Холмских ворот. Теперь в их сторону от оборонительной казармы затрещали выстрелы винтовок и заработал пулемет.

Немцы поняли, что русские не собираются отступать, но с патронами у них очень напряженно. Беда была и в том, что после этого артобстрела число боеспособных воинов сократилось наполовину по сравнению с предыдущим днем.

Ободренные удачей спасения своих товарищей немцы попытались зайти в Цитадель с севера. Но мост у Трехарочных ворот наши держали прочно, и немцы, потеряв несколько человек убитыми, отошли к валу слева от ворот.

 

На Северном острове немцам удалось сбросить красноармейцев 98-го ОПТАД, оборонявшихся справа и слева от Восточных ворот. Неглубокие окопы не спасали от немецких минометов. Вскоре лейтенант Акимочкин и политрук Нестерчук приказали беречь каждый патрон. На отряд немцы отправили огнеметчиков.

 

Западный остров

Лейтенант Жданов увел бойцов под защиту прибрежного вала, где были прочные казематы. Другая группа пограничников (около 40 человек) с острова ушла. Среди них командиры Аким Черный и Федор Мельников. При прорыве в крепость на соединение с гарнизоном Мельников был тяжело ранен и вскоре погиб. Черный с 13 оставшимися в живых бойцами добрался до валов Северного острова.

 

Северный остров

К обеду немцам удалось сломить сопротивление в районе Восточных ворот. Было значительное число пленных. Остался прочный оплот обороны – Восточный форт (майор Гаврилов).

24 июня окончательно завершилась зачистка Южного острова. Там оставались лишь раненые красноармейцы и медперсонал.

 

Цитадель

Немецкие флаги появились над Тереспольскими и Хомскими воротами, П-образной казармой 333-го стрелкового полка. Наши оборонялись как могли, но патронов было крайне мало. Немцы прикатили две противотанковые пушки и стали из них стрелять по окнам, из которых был хоть один выстрел. Наши стрелковые точки орудийные залпы разносили в пыль. Укрыться можно было только в глубоких подвалах. Немцы в жестоком рукопашном бою захватили казематы оборонительной казармы (северо-западный угол) и подошли вплотную к казармам 455-го стрелкового полка (Штабу обороны).

Наши командиры решили, что необходимо прорываться из Цитадели.

В 17 часов лейтенант Виноградов и капитан Зубачев определили ударное ядро (около 120 человек). В 17 часов 30 минут взвод пулеметчиков хлынул на мост, два взвода бросились на берег – чтобы пересечь рукав вплавь. Пространство на мосту было отлично пристреляно. Нашим пулеметчикам не удалось подавить немецкие пулеметные точки. Почти весь первый взвод, бежавший по мосту, был скошен огнем. Большинство перебиравшихся по воде тоже были убиты. Виноградов бросился на мост с четвертым взводом, им удалось перебежать и уйти под защиту вала.

Часть бойцов по неизвестным причинам так и не пошла на прорыв. Немцы, опомнившись, стали обстреливать место прорыва минами. Теперь уже поздно. Группа Виноградова двинулась дальше, но наткнулась на хорошо замаскированный пост с противотанковыми орудиями и пулеметом. Немцы получили подкрепление. Наши были окружены. Несколько десятков выживших попали в плен.

В Цитадели ожесточенные бои продолжались до 26 июня.

Два очага обороны были относительно недалеко друг от друга, но разделены рукавом Мухавца: пункт 145 (пекарня) и казарма 33-го инженерного полка (ныне музей). Они поддерживали друг друга огнем и, что важно, во время вылазок за водой. Эти два пункта обороны немцы брали два дня. Пункт 145 замолчал, лишь когда закончились все патроны и гранаты.

Все попытки немцев ворваться в казармы со стороны Трехарочных ворот, где было около 250 наших бойцов, были отбиты. Большая часть схваток была рукопашной. Некоторые помещения переходили из рук в руки по нескольку раз. Кровавая схватка длилась весь день 25 июня, а 26-го возобновилась на рассвете. Тогда немцы изменили тактику. Мощные заряды взрывчатки опускались на уровень окон и взрывались, часть зарядов спускалась через дымоходы и каналы вентиляции. Выбегавших красноармейцев, оглушенных и контуженных, расстреливали в упор.

После невероятно мощного взрыва рухнуло перекрытие. Капитан Зубачев и полковой комиссар Фомин были засыпаны обломками и взяты в плен в бессознательном состоянии.

Оставшиеся без командиров бойцы отчаянно отстреливались. 26 июня было последним днем организованной обороны Цитадели.

 

П. М. Гаврилов

В первые минуты канонады 22 июня он устремился к месту сбора за пределами крепости, но успел добежать лишь до Северных ворот. Здесь он принял новое решение. Он собрал часть своих бойцов и бойцов из других подразделений, организовал их и приказал занять позиции на наружном валу от Северных ворот к Восточным. Враг появился с другой стороны, по нему открыли огонь. Под спасительный огонь собирались другие красноармейцы, и Гаврилов вскоре смог разбить их на две роты, назначить командиров, наладить связь и оборудовать КП.

В дополнение к станковому пулемету и нескольким ручным подтянули две противотанковые пушки и две зенитки. Так майор сформировал эффективную зону обороны. Он действовал хладнокровно, быстро и с четким расчетом, установил контакт с зенитчиками из Восточного форта. Отрядил три взвода и направил в Западный форт, приказав занять там оборону. В Западном форте надолго закрепиться не удалось, зато другие участки обороны, созданные Гавриловым, держались долго. Наружный вал Северных ворот они держали полных два дня, содействуя выходу из крепости групп солдат и гражданских, и не дали немцам закрепиться на валах справа от Северных ворот. Эти валы немцы перепахивали снарядами. Потери были очень серьезны. На гребнях оставили наблюдателей, а КП переместили в Восточный форт. Под началом Гаврилова находилось более десятка офицеров и около 500 бойцов. Там же были и десятки женщин и детей.

Уже в первый день войны Восточный форт остановил продвижение немцев. Снайперский винтовочный огонь оказался эффективнее пулеметного. Артиллеристы-зенитчики подбили вражескую самоходку. Лобовую атаку немцев наши потопили в крови. Все фронтальное пространство перед фортом стало неприступным для немцев. 24 июня отряд Гаврилова отбил все атаки врага. Поздним вечером авангард отряда попытался пойти на прорыв. Но немцы окружили подкову и уничтожили всех.

27 июня немцы бросили на форт танки. Их пушки били по окнам, перемалывая все внутри. Но когда за танками двинулась пехота, ее встретил оружейный огонь наших бойцов. Танковые атаки продолжились и 28-го числа.

Еще одна попытка вырваться оказалась безуспешной. Группа прорыва, насчитывавшая около 200 человек, потеряла около четверти убитыми и еще больше ранеными.

29 июня в 8 часов утра пять «юнкерсов» сбросили на форт несколько 500-кг бомб, которые упали точно в «подковы». 29 июня во второй половине дня Гаврилов, понимая, что удары могут продолжаться, принимает решение отправить в плен большую группу женщин и детей.

Через 2 часа после этого в небе вновь появилось семь бомбардировщиков. На этот раз немцы сбрасывают особую бомбу SC 1800, прозванную «Сатаной». От ее взрыва не только в крепости, но и в Бресте – в западной и центральной частях города – выбило все окна (т. е. в радиусе 5 км). Обороняться было уже некому. Поздно вечером немцы доложили, что форт пал и взято в плен 384 человека. А легендарный майор был жив и не собирался сдаваться. Он уцелел и обманул врагов, проводивших зачистку руин форта. Гаврилов оборонялся еще почти месяц и был взят в плен в бессознательном состоянии страшно истощенным 23 июля!

На северной части Западного острова еще бились пограничники группы Жданова. 

По свидетельствам очевидцев, одиночные выстрелы слышались еще до августа.

Умирая, некоторые выцарапывали штыками прощальные слова на стенах казематов.

Никто не думал о славе и даже памяти потомков – они просто давали знать: мы дрались и не отступили. К концу августа в крепости выстрелов уже не было.

 

Немецкая военная машина работала с полными оборотами,

однако ее мощь дробилась тысячами мелких крепостей.

 Враг терял силы, темп операций неумолимо тормозился, планы срывались.

Все это приблизило первую столь важную победу –

разгром гитлеровских войск под Москвой.

Без величайшего мужества и самопожертвования первых защитников

нам бы не удалось выстоять под ударом грозного, решительного и умелого врага.

 

21 июня 1942 года в газете «Красная Звезда» была первая публикация М. Толченова «Год тому назад в Бресте». Брестская крепость поразила стойкостью даже врага.

18 июля 1944 года началась Люблинско-Брестская операция – часть грандиозной операции «Багратион». Захватчики сопротивлялись яростно и умело. Наши войска замкнули вокруг Бреста кольцо. Сильнейшие бои длились 5 суток. В ночь на 28 июля 70-я, 61-я и 28-я армии 1-го Белорусского фронта взяли крепость и город.

29 июля сообщение Совинформбюро: войска 1-го Белорусского фронта в результате обходного маневра и атаки с фронта овладели областным центром Белоруссии – городом и крепостью Брестом – оперативно важным железнодорожным узлом и мощным укрепленным районом обороны немцев на Варшавском направлении.

В честь взятия Бреста Москва салютовала 20 залпами из 224 орудий.

В лагере пленных в Бяла-Подляска оказались Зубачев, Семененко, Черный, Потапов, Санин, Махнач. Гаврилов и Матевосян были в лагере в Южном городке на окраине Бреста.

8 января 1956 года, будучи проездом в Бресте, крепость посетил маршал К. Е. Ворошилов. После осмотра он сказал: «Крепость – памятник боевой славы, и ее надо бы беречь». Начальник Брестского гарнизона Вашурин заметил: «Для этого потребуются большие средства». Маршал отвелил: «Для хорошего дела народ никогда не пожалеет копейку».

Вандализм в крепости был остановлен.

8 августа 1956 года появился приказ № 78 командующего Белорусским округом С. К. Тимошенко, узаконивающий создание военного музея. Музей открыли 8 ноября 1956 года.

В 1965 году Указом Президиума Верховного Совета СССР Брестской крепости присваивается почетное звание «крепость-герой» с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда. Гаврилову и Кижеватову (посмертно) были присвоены звания Героя Советского Союза.

25 сентября 1971 года был зажжен Вечный огонь. Его доставили со знаменитого Марсового поля из Ленинграда. В 1958 году на одной из стен нашли кирпичи с надписью «Умираем не срамя».